Спустя долгий период отсутствия музы меня таки пробило на творчество, и на сей раз я закончил стих, который начинал еще три года назад.
И снова языческая тематика не отпускает.
Вальпургиева ночь*
Брат мой, ты тоже не спишь этой ночью?
Слышишь последнюю песню костра?
Дни моей жизни бывали короче,
Но мне повезло дотянуть до утра.
Кто же та ведьма, что рвет наши жилы?
Чьи же слова разъедают броню?
Ты им не верь, обещания лживы,
В полночь колдунья предаст нас огню.
Лишь в полнолунье сильны ее чары,
Сладок тот мед на горячих устах.
За поцелуями будут удары,
В каждой улыбке скрывается страх.
Сжечь ее сердце поможет огниво,
Верный соратник – осиновый кол.
Не поддавайся тем взглядам игривым,
Осину под ребра – искру на подол.
Пламя зальет ее черное платье,
Тронет ланиты оттенком вина.
Уши заткни, чтоб не смела проклятьем
Душу твою опорочить она.
Прочь убегай, как рассыплется пеплом.
Тотчас оковы и морок спадут.
Сколько сердец одурманила ведьма!
Жги ее, брат мой, гореть ей в аду!
*Ночь с 30 апреля на 1 мая, языческий праздник весны, сопровождающийся церемонией изгнания ведьм.
И снова языческая тематика не отпускает.
Вальпургиева ночь*
Брат мой, ты тоже не спишь этой ночью?
Слышишь последнюю песню костра?
Дни моей жизни бывали короче,
Но мне повезло дотянуть до утра.
Кто же та ведьма, что рвет наши жилы?
Чьи же слова разъедают броню?
Ты им не верь, обещания лживы,
В полночь колдунья предаст нас огню.
Лишь в полнолунье сильны ее чары,
Сладок тот мед на горячих устах.
За поцелуями будут удары,
В каждой улыбке скрывается страх.
Сжечь ее сердце поможет огниво,
Верный соратник – осиновый кол.
Не поддавайся тем взглядам игривым,
Осину под ребра – искру на подол.
Пламя зальет ее черное платье,
Тронет ланиты оттенком вина.
Уши заткни, чтоб не смела проклятьем
Душу твою опорочить она.
Прочь убегай, как рассыплется пеплом.
Тотчас оковы и морок спадут.
Сколько сердец одурманила ведьма!
Жги ее, брат мой, гореть ей в аду!
*Ночь с 30 апреля на 1 мая, языческий праздник весны, сопровождающийся церемонией изгнания ведьм.